https://yadi.sk/d/6YBDlCE7kjgzJ

Колыбельная

По просьбе Киры Марк пришел приглядеть за Ником. Тот заснул, а протагонист размышляет и пишет своё новое произведение.

Вечер уже закончился, плавно перейдя в ночь. Ребёнок спит в постели, а Марк, глядя на него, сравнивает город с детской игрушкой пирамидой из колечек, в которой диаметр каждого, начиная с нижнего, кольца уменьшается. Герой думает о людях в городе — каждый из них наполовину калека, за исключением тех, кто уже уехал; многие живут только ради себя — не обладают ни любознательностью, ни щедростью, ведут бессмысленный образ жизни. Марк обращается к ребёнку: пока твои родители развлекаются, «тебя укладывает спать популярный писатель». Однако ты еще мал, тебе пока безразличны чин, статус, социальное и материальное положение. Вероятно, протагонист жалеет, что того же самого нельзя сказать обо всех окружающих. Марк слышит раздающиеся из соседней квартиры или дома звуки радио (запомним этот факт, в будущем он даст о себе знать). В эфире мэр «призывает взять и покарать их», однако даже не уточняет, кого конкретно. С его точки зрения противники системы — просто безликая серая масса, которая портит прекрасный город, где всё упорядочено и контролируется, с которой, однако, необходимо бороться, как необходимо смывать налёт с блестящей кафельной плитки. Марк отмечает, что в городе процветают казни, а власть принадлежит маленькой группе состоятельных и влиятельных людей. В рамках системы всё это переплетено, как говорил Гуру.

В припеве Марк, не уверенный пока, что он хочет делать дальше, сомневается в целесообразности самих попыток революционной деятельности. Он называет нынешнее состояние «тёмными временами», олицетворяет мэра и тоталитарные власти в целом с темнотой, со мраком, силой тьмы, восстающей со дна, как гигантский спрут.

С начала второго куплета мы видим, что протагонист начинает писать своё новое произведение. Из строк «Чернила накрывают крыши, неслышно проникая в швы и заполняют ниши» можно сделать вывод, что данная работа имеет явный социально-политический подтекст — чернила Марка проникают в самые проблемные уголки города, а вернувшись оказываются на бумаге и описывают всё, что там творится. Писатель, вернувшись к истокам своего творчества, вскрывает нарыв, давно зревший внутри города. Он описывает происходящее вокруг. Вон патрульные, вероятно, поймали нарушителя комендантского часа. Даже маленькому спящему Нику неспокойно — у него учащается дыхание, понятно, что ребёнку снится нехороший сон. За окнами промозглая погода (вспомним слова Гуру из трека «Переплетено»: «люто хочется весны»), по-прежнему высится гора, обвитая дымом. У её подножия — шахты или рудники, где добывается руда, а сверху жмутся друг ко другу тесные фавелы, где процветают наркоторговля и бандитизм. Ступивших на этот скользкий путь подростков немедленно излавливают и карают по всей строгости закона. Естественно, по всему городу налажена тотальная слежка, камеры на каждом углу не упускают ни одной детали. Марк не видит себя активистом, лидером-бунтарём, которого за его жажду деятельности неизбежно ждёт тюремная камера, но осмеливается высказать свои опасения: то, во что может совсем скоро превратиться Горгород, стоит называть концентрационным лагерем. Протагонист под влиянием изложенных мыслей «сгущает краски», делает своё произведение еще более радикальным. Но он предвидит, что завтра всё в городе останется по-прежнему, просто начнётся еще одно молчаливое сражение за территорию, влияние, власть и деньги, где каждый — один в поле воин, любой сам за себя.

Марк тихонько объясняет спящему Нику картину происходящего: вокруг него — «недобрый мир, его террор и боль вся». Но тот пока всего лишь ребёнок и протагонист убаюкивает, успокаивает его: пока бояться нечего, крепко спи, ведь глобальные проблемы ещё не касаются твоей жизни.

Полигон

Итак, впервые перед нами не стенограмма телефонного разговора или личной беседы и не рассуждения главного героя. Мы знакомимся с текстом «Полигона» — нового литературного произведения Марка. Стоит сразу указать — вероятнее всего, повествование в данном треке идёт от лица обывателя Горгорода. И очень похоже, что Марк написал свою работу под влиянием радиопередачи, услышанной у Киры дома («Где-то лунатик крутит радио, оттуда голос мэра призывает взять и покарать их. Кого конкретно — без понятия»).

Первый куплет трека изложен от лица сторонника режима мэра. Человека, который поддерживает власть и её методы, хочет бороться против иноверцев. Начинается описание. Вот «какие-то шуты» висят на столбе — очевидно, сами виноваты, поскольку просто так никого казнить не станут. Не имеет смысла даже обращать внимание на это зрелище, ведь кто-то банально получил по заслугам. Лучше посмотреть на гордо реющий стяг вдали, да и вообще, жизнь похожа на замечательный фильм талантливого режиссера. Причём «тут лести нет», рассказчик говорит всё так, как есть — ведь если ты видишь вместо прекрасных кинокадров «бедность и гнев, то дело в тебе». Получается, ты или не туда смотришь, или смотришь не так. Очевидно — жители не голодают, не замерзают, они (та прослойка, что довольна властью) сплочены вокруг мэра и друг вокруг друга, а винить систему — дело отныне свинское. Быт налажен и всё в порядке, от добра добра не ищут. Здесь же литературный герой, изображаемый Марком, призывает слушателя к самокопанию — начни с себя, оглянись, если ли вокруг «свиньи», недовольные режимом?Ясно что, они должны понести наказание. Ты должен предать огласке убеждения этих «змей» и отомстить таким образом за себя, за семью, за всю общину — ведь «мы сильнее и целостнее», как-никак. Итак, давайте соберемся с силами, вычислим виноватых, нарядим в тряпье и на глазах галдящей толпы отведем к виселице. Эшафот, мешок, казнь свершилась — и вот еще один флаг (первым мы любовались в самом начале) победы мэра и его системы над недовольными развевается перед глазами горожан, а на столбе снова повисли какие-то шуты. На них, наверное, теперь даже не стоит обращать внимание…

Перед разбором припева (текст которого излагает от имена самого Марка) ознакомимся с дефинициями слова «полигон». Википедия предлагаем следующие варианты:

Оборудованная территория, обеспечивающая захоронение отходов;
Специальная территория, предназначенная для подготовки личного состава к боевым действиям.

Теперь, вспоминая первый куплет, слушаем припев. «Чей-то полигон - сколько от балды в этом ущелье полегло» — Марк сожалеет о людях, ушедших просто так. За свою позицию, которую они могли даже не проявлять активным образом, за мелкие нарушения, ошибки молодости. Вот он, полигон в значении номер один, полигон обычных жителей Горгорода — территория под горой, где земля в высшей степени качественно удобрена телами казненных и погибших в тюрьмах горожан. Власти избавляются от нежелательных социальных элементов, а заодно готовят почву для производства очередных партий высокодоходного гора, всё снова переплетено. Марк утверждает, что ни он, ни ему подобные так и не найдут своего места в этом городе, но всё равно не смогут на постоянной основе жить вне его. «Дом, но капкан». Каждый, кто здесь родился, впитал в себя некую часть Горгорода, которая заставит его вернуться, даже уже весьма состоятельного.

Здесь повествование ведётся снова от лица жителя, обывателя, согласного с мэром и поддерживающего систему, но ещё более радикально и кровожадно настроенного. Сразу же вспоминаем второе определение слова «полигон»: территория, предназначенная для подготовки личного состава к боевым действиям. Вот он, полигон номер два, полигон мэра, — та часть населения, что поддерживает его, которую натаскивают на недовольных посредством пропаганды. В том числе и мотивирующие речи по радио — всё способствует созданию силы, которая будет одобрять методы власти, да ещё и помогать ей изловить собственных инакомыслящих соседей.

Куплет начинается с описания «разговоров за столом». Рассказчик представляет недовольных «нелепыми лохами», «очкариками», которые во время своих кухонных посиделок постоянно очерняют власть и её верных сторонников. Пора рассказать про них, утверждает говорящий, поскольку эта раковая опухоль проникла уже глубоко в город, где разрастается, мешая поддерживать порядок и режим. Он называет недовольных предателями, которые «боготворят врага» (то есть любого человека со стороны, который не захотел бы жить под гнётом тоталитарных властей Горгорода) и будут готовы отворить любому неприятелю городские ворота, спровоцировав, очевидно, войну пополам с бунтом. Рассказчик даже даёт нам лаконичное описание типажа людей, которые вредят общественному порядку. Такой «очкарик» «хает мир, подозрительно грамотно говорит». По мнению говорящего, едва эти провокаторы почуют, что подавляющее большинство наконец-то осознало всю прелесть существующей власти и её законов, они со своими главарями затеют какую-нибудь бучу — откроют ворота врагу, напакостят власти и законопослушным гражданам, «принесут беду к твоему очагу. Бунт, войну и чуму, смуту, пули». Далее лирический герой задается вопросом — если нам так не нравятся эти умники, если от них стоит ждать беды, почему мы их не линчуем, в общем-то? Давайте, за дело. Снова верёвки, связанные предатели, позорно ведомые к эшафоту сквозь гудящую толпу. Виселица, мешок — готово. Так-то лучше, теперь наконец «замолчит череда бесед» этих вечно недовольных лохов. Больше нет повода проявлять недовольство. Ну или некому его проявлять…

В конце мы слышим Киру, снова не дозвонившуюся до своего клиента. Та благодарит Марка за помощь с ребёнком (как видно, весьма плодотворную для всех участвовавших сторон). Она, как и мы, прочитала «Полигон» и довольна, но не может не отметить, насколько резко и круто политизировался Марк буквально за пару дней. Кира снова предостерегает писателя от общения с Алисой, а особенно с её друзьями и единомышленниками, отмечая, что «мы до сих пор не знаем, кто она такая».

Накануне

Включая данный трек мы понимаем, что его первые строки уже слышали ранее — в композиции альбома под номером один, называющейся «Не с начала». Вот и наступает кульминация всех предыдущих метаний Марка. Первые строки куплета мы уже обсуждали, поэтому начнём с середины.

После осознания героем того, что он «фатально потерян», писатель жалеет о невозможности задержать, возможно, последние спокойные мгновения его жизни перед глобальными событиями. Ведь завтра намечается то, что, вероятнее всего, должно было случиться рано или поздно, но происходит именно сейчас. Взбудораженная новой работой Марка, критикующей власть, недовольная часть города собирается этим утром поднять восстание и свергнуть мэра. Протагонист предвидит, что даже в лучшем случае не обойдется без жертв («Завтра пара человек не вернётся домой»). Люди, не желающие быть угнетёнными, те, которые «свято верят в место под солнцем», отправляются штурмовать крепость мэра на вершине. Но сначала им нужно преодолеть главную границу, «стену» между нижним, бедным, и верхним, богатым, городами, которую Марк называет «перевалом бездны». До восстания остаётся два часа.

Как оно прошло, нам не рассказывается, однако следующие картины, описанные протагонистом, неутешительны. «Надо было бегством спасаться», сокрушается рассказчик. «Эх, ночь продержаться, <…> день простоять» — очевидно, что попытка бунта провалилась, ополчение было разбито, а сам Марк, видимо, пойман людьми мэра как один из зачинщиков. Возможно, вспоминая все предостережения Киры, протагонист удивляется самому себе: «Мог я себе представлять пару дней тому назад без юродства чем, кроме постели совместной, знакомство теперь с моей девочкой Пиздец обернётся?»

В припеве Марк описывает звёздное небо над его головой, что отсылает нас к характеристике типичного бунтовщика из первого куплета («Тех, кто свято верит в место под солнцем, для тех, кто не мог наглядеться на звёзды»). Вместе с рассказчиком мы возвращаемся немного назад во времени, когда результат восстания еще не был известен. Марк описывает рассвет («Полыхнёт колесо в небесах») и предвкушает «злой и веселый восход» — обагрённый кровью, пролитой ради благого дела и всеобщего счастья, о наступлении которого можно будет услышать в новостях вместо пропагандистских речей мэра. «Повезёт — гарнизон будет сломлен и взят, рубикон перейдён» — при лучшем раскладе нынешнее правительство сложит полномочия, истечёт срок его нахождения у власти. И об этом ты тоже прочтешь в новостях.

Второй куплет начинается с описания города. Вот он, «спит на горе». Это копия Готэма (города-государства, где царствует преступность) и Комптона (самого криминального района Нью-Йорка, беззаконие и бандитизм), наполненная ворами и полицейскими. Жизнь здесь — дорога над пропастью, едва оступился и пиши пропало. «Тёмная цитадель. То ли курорт, то ли антиутопия» — очень красноречивая строчка. Верхняя часть города для элиты и богачей — настоящая зона отдыха (в дальнейшем нас ещё ознакомят со всеми её прелестями), а нижняя, под горой, с тотальной слежкой, нищетой и преступностью — натуральная антиутопия. Марк вспоминает визит в штаб-квартиру Гуру, которая находится в самом глубоком захолустье, «где темно, там, где сыро, где пыльно, где мрак». Сравнивая этот отшиб, куда радикалу пришлось забиться ради относительного спокойствия, с блистательной обителью мэра на самой вершине, протагонист формулирует ещё одно «правило Горгорода»: «Так уж тут заведено — либо трон, либо яма с дерьмом. Либо принц, либо раб». Для рабов нет ни восходов, ни закатов (позже эта фраза станет понятной). Марк описывает свой недавний сон: «очень скоро на город обрушатся ливень и снег, гибель и смерть». Также ему приснились слова «где нас нет» и что-то ещё. Именно оно в очередной раз и разбудило в авторе вдохновение, засадив его за письменный стол. Марк пишет самозабвенно, не желая отрываться и терять время, даже шутит, что пришло «время Пулитцер брать». Три листа за полчаса исписано, а внутренний голос протагониста, «который помнит, как юн был и молод», нагоняет воспоминания прежних лет. До становления популярным автором, до премий и обложек журналов, до гора и его воздействия на организм. Марк снова пишет «сиюминутную злобу», почувствовав в душе то, что подстегивало его писательский талант на ранних этапах карьеры. Приближается восход, Алиса спит рядом, а герой творит.

Слово мэра

Трек начинается с автоответчика. Чрезвычайно взволнованная Кира звонит Марку, сама не до конца понимая, зачем, если его точно нет дома. На улицах города только и говорят о заговоре против мэра, в котором протагонист принимал непосредственное участие. Услышав такие разговоры, Кира тут же направилась в дом к своему клиенту, но никого там не обнаружила, забрав лишь рукопись, которую писатель, как мы помним, создавал в ходе предыдущего трека «Накануне». Девушка просит Марка перезвонить сразу же, как он услышит сообщение на автоответчике.

Далее следует монолог мэра, где правитель разговаривает с приведённым к нему Марком, пойманным после неудачного восстания. Мэр утверждает, что протагонист «наступил на грабли» — совершил глупую ошибку, чем даже разочаровал говорящего. Писатель «был натравлен», по мнению мэра, то есть радикалы спланировали всё произошедшее, а Марк просто был выбран олицетворением vox populi для убеждения народа перейти от разговоров и перешептываний к активным действиям. Мэр описывает картину за окном своей резиденции на самой вершине: «Гора как на ладони под нами, смог с дымом над ней» и предлагает Марку вина, изготовленного из плодов личного виноградника. Правитель, понимая, что писатель сильно напуган и уже явно жалеет о произошедшем, подбадривает и успокаивает его: «Ты, главное, так не шугайся, я не изверг». Мэр признаётся, что уже успел прочитать свежеизданный «Полигон», иронично комментируя это произведение: «Браво, бис!» Далее он излагает реальную точку зрения. Лучше бы Марк продолжал писать свои пасторали про природу, потому что они получались намного лучше, не приводили к восстаниям и не оборачивались бедой для самого автора. Далее мэр даже отчасти извиняется перед писателем, признавая, что его люди «чуток перестарались», когда сразу после ареста потащили протагониста к виселице. Видимо, так в Горгороде и делается на регулярной основе, но нынешний пленник — не обычный местный житель, поэтому мэр велел остановить экзекуцию, как только узнал имя пойманного бунтовщика. Правитель сокрушается насчет поведения Марка: «Что ж тебе, гаду, неймется никак - отдыхай, веселись и не ссы» — у писателя есть признание, популярность, деньги положение в обществе, но он зачем-то всё равно полез на рожон и сделал таким образом хуже для всех. Мэр обвиняет автора в неспособности видеть не только отрицательные, но и положительные стороны окружающих его явлений. Протагонист не замечает то хорошее, что есть в Горгороде, а продолжает воспринимать только бедность, тиранию и классовое разделение. Правитель утверждает: «Я переживаю за всех горожан, словно каждый из них мой единственный сын» — мол, всё, что делается, только для их блага. Далее это утверждение поясняется: несмотря на то, что враги утверждают, будто мэр злоупотребляет властью и боится какой-либо конкуренции, поэтому так жестко обращается с несогласными, что будет, если он исчезнет, покинет свой пост? А будет то же самое, что с другими городами, восставшими и свергнувшими власть — они разваливались, не имея более ежовых рукавиц на карающей длани. Мэр предлагает сравнить, что этом фоне имеется у него в Горгороде.

«Горный воздух, спорт и здоровье, курорт, игорный дом, двор торговый, фуд-корты», «эталон комфортного отдыха, гольф, аквадром и кёрлинг», «мировой гандбольный рекорд, ипподром и соборы, боулинг» — описан настоящий рай с замечательными природными условиями, разнообразными культурными и спортивными развлечениями. Мэр показывает Марку, какой может быть его жизнь, если он окончательно откажется от заговорщицких настроений и станет спокойно жить бок о бок с равными ему по социальному статусу горожанами. Сразу вспоминаются строчки из трека «Накануне»: «то ли курорт, то ли антиутопия». Антиутопию мы не единожды видели в первой половине композиций альбома, но все аспекты курорта открываются только сейчас, когда произносится слово мэра. Становится ещё более очевидным и бросающимся в глаза классовое разделение, поскольку теперь мы понимаем не только то, насколько плохо живется «низам», но и то, насколько контрастирует с их бытом существование элиты.

Начинается второй куплет. Мэр утверждает, что Марк «собрал только половину пазла» (вернемся к объяснению этой фразы в конце трека). Мирон здесь подбирает очень интересное выражение: «социальный лифт в пирамиде Маслоу». Пирамида отождествляется с горой, у подножия которой плебеи, обладающие только базовыми потребностями по Маслоу — есть, спать, размножаться, а в верхней части — элита и чиновники, испытывающие необходимость в светской жизни, культурных развлечениях, самореализации, уважении окружающих, образовании (вспоминаем строки из трека «Накануне»: «Под нами, копошась, муравейник разевает пасть, как ротвейлер и учит выживать параллельно к тому, как в это время тех, кто наверху, учат решать уравнения»).

Здесь же к нам приходит окончательное осознание смысла фразы из трека «Девочка Пиздец»: «Я - дитя бетонной коробки с лифтом, где нужно тянуться до кнопки, <…> ты будто вообще не с лестничной клетки». Вот он, тот самый лифт, в котором для того, чтобы подняться, нужно приложить немалые усилия — лифт социальный, поднимающий тебя от подножия горы с беднотой и антиутопией на вершину, где обитает элита и жизнь являет собой настоящий курорт. Марк по праву рождения принадлежит к низшим слоям и в течение жизни ему пришлось довольно долго до заветной кнопки тянуться. Алиса же уже родилась на вершине, можно сказать, на верхнем этаже, и даже не видела ни лестничной клетки, ни кнопки, ни самого лифта, потому что подниматься ей некуда.

Возвращаемся к разбору трека «Слово мэра». Правитель говорит: «Толпа многоголова, как гидра и Цербер, но она не делает погоду как гидрометцентр» — да, в толпе этих одинаковых серых горожан много людей, но они не умеют сами принимать грамотные решения, неспособны управлять собственной жизнью, что было продемонстрировано на примере соседних городов. Мэр утверждает, что жители, сами того не осознавая, испытывают латентное влечение к «к плахе, петле или колу, страху, елею, иконам, хаки, игле и оковам», то есть подсознательно желают, чтобы их контролировали и четко направляли. Поэтому народ и не решался взбунтоваться, пока Марк его не побудил — на самом деле, всё всех устраивает, даже если никто не признаётся в этом. Мэр снова подчеркивает своё уважительное отношение к протагонисту: «Ты умнее намного, нафиг плебеи такому?» Правитель не понимает, зачем умному, образованному и успешному человеку вообще вступаться за челядь, низшие социальные слои, и может найти этому только одно объяснение: «Тебе промыл мозги идиот под горой». Мэр отзывается о Гуру, своём, казалось бы, главном враге, снисходительно-саркастически, не воспринимает его всерьез ни его самого, ни радикалов в общем, ни их доктрину: «Всё переплетено» — который год анекдот с бородой». Далее впервые слушающему альбом человеку впервые приоткроется прошлое Гуру, но нас оно уже известно: тот раньше был чиновником, поэтому с нынешним мэром они знакомы вполне хорошо. Правитель снова задается риторическим вопросом о том, что будет в случае его ухода с поста главы города. Вместе с Марком мы окончательно понимаем, что говорящий хочет донести: народу не нужна свобода, не нужна демократия. Людей устраивает та жёсткая политика, которая избрана ныне. В силу отсутствия должного образования, невозможности сравнить свою жизнь с бытом людей вне Горгорода, ограниченности интересов и многих других причин народ, конечно, проявляет недовольство, но больше для проформы; на самом же деле никто не хочет настоящих перемен, ибо непонятно, что после них делать. Сейчас же всё катится, как по рельсам, и люди в глубине души даже не желают глобальных изменений. Ну а если случается нечто экстраординарное, особо жестокое и несправедливое, мэру достаточно немного отпустить поводья: «Мой народ не хочет реформы, когда повторно накормлен».

В третьем куплете мэр снисходительным тоном учителя, отчитывающего провинившегося ученика, читает Марку мораль: «Пойми, писатель, ты хороший парень, но с плохой компанией связался. Не нарочно твари бросили тебя едва запахло гарью», но прерывает свой монолог и предлагает полюбоваться восходом. Резиденция правителя настолько высоко, на самой вершине, что даже восходы и закаты сменяют друг друга на меньшей высоте. Мэр смотрит свысока абсолютно на всё. Тут мы вспоминаем строки из трека «Накануне» и окончательно понимаем их: «Для рабов не поёт золотистый восход, не зовёт серебристый закат. Издалека не для них полыхнёт горизонт и найдётся немыслимый клад - это лишь для господ».

Мэр уверяет Марка: на этот раз ты прощён. Ты был натравлен, спровоцирован радикалами. Видимо, он понимает, что писатель до последнего сомневался, а сейчас явно жалеет о произошедшем, поэтому дарует протагонисту свободу («карьера, здоровье, свобода - все цело»), даже разрешает продолжать заниматься творчеством, только, конечно, снова перейти к пасторалям. И обещает, что второго шанса не будет дано — наступить дважды на одни и те же грабли в Горгороде не получится. В последних строках впервые услышавший альбом узнаёт одну из самых интересных особенностей всей истории: правитель запрещает Марку общаться каким-бы то ни было образом с Алисой. Потому что Алиса —дочь мэра.