онанизм нерукотворный [мнп]

малевич не любит рождение христа и женщин,
но любит картины и тетрис.
представляете как он страстно шепчет:
«вытатуируйте квадратами мне эпидермис».
малевич был практик.
однорукий кондуктор протягивает ему билет.
неказимир говорит людям лишь слово "хватит",
трамвай увозит его на тот свет.
и малевич думает вечность о фрустрации,
его даже не смущает людской окрик,
и очень хочется в своей думе остаться,
но тайные силы тянут его в погреб.
и он на конечной сходит,
направляется к своему гаражу,
открывает, ждёт полночь,
и спускается в кромешную жуть.
в погребе ветер вдувает вакуум,
на полу сидят тела – глупые, как курицы,
рядом с ними надтреснутые горлышки ампул,
и к головам испытуемых тянутся провода щупальцами.
неказимир подходит к тетрису,
а на экране сообщение сервиса:
«гитлер повесился
в скепсисе,
на 666 уровне
выстроив карцер,
выкопав оборонительные рвы.
заплакали дети,
путая
фрукты с фрустрацией,
обретая бессмертие
во время чумы.»

гитлер, дети, рождество.*

детям не хватает гирлянд,
поэтому велосипедные цепи
участвуют в украшении ёлок.
на карантин закрыты концлагеря,
заколочены церкви,
в городе скучно и хуёво.
а гитлеру в любых плоскостях
никогда не жаль мира,
по ветру змеится стяг,
в детском хоре открываются рты на шарнирах:
«неказимир малевич, малевич неказимир,
подари нам чёрный остроугольный мир.
неказимир малевич, малевич неказимир,
подари нам чёрный остроугольный мир.»
гитлер долбится в панике в квадраты домов,
его пугает невозможность Войны
и невозможность выйти за пределы снов.
и ему слышатся всё те же рты:
«пусть всегда будет солнце, пусть будут квадратные здания, пусть всегда будут дети, пусть всегда будут дети,
и не мысли о смерти, и ни мысли о смерти –
только вечные страдания».