Прошел год с последнего вашего визита в Казань. Чем запомнился для вас этот год?
Б.: Мы выпустили альбом нашего экспериментального сайд-проекта «Лед 9». В 2011 году у меня родился сын. Это самое главное событие в моей жизни.

А.: Тогда надо отметить, что я женился в начале прошлого года.
Значит, главные события минувшего года связаны с вашими семьями. Пожалуй, так и должно быть. Именно с нашего города, с Казани, берет старт ваше турне по России с новым альбомом «Песни о любви и смерти». Тем не менее, официально этот альбом еще не появился. Я читал, что возникли некоторые проблемы со сведением?

Б.: У нас нет сложностей со сведением, мы просто хотим добиться результата, который бы нас удовлетворил. Это очень важно для нас, чтобы мы сами, в первую очередь, были довольны тем, что делаем. Нам не нравится, категорически не нравится, ехать по накатанной лыжне – и так сойдет, и так схавают. Нормально? Звучит? Звучит! Слова понятны, бум-бум-дыщ, слышно! Школьникам на «контактике» и так покатит. Это не наш путь.

А.: Каждый новый альбом это, в первую очередь, новая ступень, новый этап в творчестве. Мы подумали, что ступень должна быть выше предыдущей по качеству звука.

Как вы пришли к тому, что на ваших концертах теперь можно услышать живую музыку, несвойственную для творчества в стиле рэп?
Б.: Мы давно хотели выступать в таком формате, и, надеюсь, что дальше будем продолжать работать в этом направлении. Хочется выступать с музыкантами, с группой. Это совсем другое ощущение, даже у нас самих. Нам это нравится гораздо больше, чем классическая схема – ди-джей и МС с микрофоном.

А сложно будет исполнять на сцене то, что слушатели еще не знают? Или в этом есть некая изюминка?
Б.: Мы еще в прошлом году обсуждали такую возможность – начать работать с новой программой сначала на концертах, а лишь затем «зарелизить» альбом. Мы ни разу не пробовали эту схему, и нам показалось это интересным.



«Песни о любви и смерти» - исходя из названия альбома, можно предположить о некой полярности произведений, как, к примеру, это было в «Зебре». Или это мнение ошибочно?
Б.: Возможен такой вариант восприятия. Опять же, любовь и смерть – это и начало, и конец одновременно. Можно в разных контекстах рассматривать эти вещи. Для кого-то это просто «эрос» и «танатос», для кого-то это вещи другого порядка. Если смотреть с духовной точки зрения, то эти понятия – любовь и смерть – приобретают совсем иное значение.

Есть ли некая связь между названием вашего альбома и цоевскими строками «Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того чтобы ждать?»
Б.: Сильные строчки. Я часто их вспоминаю.



Тогда, по примеру Виктора Цоя, вы могли бы сказать, чего стоит смерть и чего стоит любовь в вашем понимании?
Б.: Для христианина смерть – это не конец. Смерть физического тела здесь – это только начало. К этому надо готовиться. Вся жизнь – экзамен, а вот после смерти начнется совсем другое. Что там будет – надеюсь, мы узнаем.

А любовь?
Б.: Бог и есть любовь. Это то, к чему надо стремиться. И чем раньше люди начнут это понимать, тем лучше для них самих. Слово «любовь» сейчас затаскано. Любовью называют либо секс, либо эмоции на уровне «мне нравится». Мне нравятся каникулы – я люблю каникулы, нравится варенье – я люблю варенье и т.д. В греческом языке есть четыре слова, которые на русский переводятся как «любовь». Несмотря на весь цинизм, с которым сегодня принято рассуждать о таких вещах, все люди боятся смерти и все люди хотят любви. Об этом наши песни.

Вы по-прежнему чувствуете себя «творческими эгоистами»? И есть ли в вашем творчестве некая цель, которую вы хотите достичь?
Б.: Нам очень комфортно работать вместе. Многие слушатели воспринимают нас по отдельности, мы и сами порой играем на этом, раскидываем полюса, как, к примеру, в предыдущем альбоме, но на самом деле ни одной песни от группы 25/17 не выйдет прежде, чем мы вместе не решим, что мы довольны результатом на данном этапе.

А.: Я могу сказать точно, что без поддержки Андрея, без его слов, я бы забраковал больше половины того, что сделал. Очень нужен человек, к словам которого ты прислушиваешься. Ни на один наш предыдущий альбом у меня не было потрачено столько сил и нервов.

Б.: Главная цель сейчас – рассказать о том, что бог есть, любовь есть, и есть выбор, как жить. С любовью или без.



Сегодня прозвучала песня, прототипом которой явился трек группы «Ртуть»?
Б.: Мы сделали кавер-версию песни «Дети» группы «Ртуть». Пользуясь случаем, передаем привет Александру Пантюхину, автору и исполнителю этой старой и доброй песни.

Не возникает ли в таком случае желания перепеть как-то иначе песни из своего недавнего творчества?
А.: Можно сказать, что старые треки в скором будущем могут получить новое дыхание, новую жизнь.

Б.: Мы не будем делать ремейки, просто сделаем другие аранжировки для концертов. Но не будем забегать вперед.

А вообще какие у вас ожидания от того турне?
А.: Просто так получилось, что Казань выступила в роли «подопытного кролика». Прошу прощения за подобное сравнение, но мы смотрели на реакцию, мы обкатывали то, что со сцены звучало в первый раз. В общем, я, конечно, жду, что из этого получится хорошая концертная программа.

Б.: Нам искренне нравится то, что мы делаем. Нам это интересно. Как только это превратится в какую-то рутину, перестану этим заниматься. Я никому ничего не должен, я не хочу заниматься творчеством, переступая через себя. Поэтому мы все время ставим себе некие внутренние локальные цели.

А.: Хотелось бы понимания от слушателя. Именно душевно-эмоционального. Потому что многие ждут немного другого, но…

Б.: Мы не официанты, мы не будем никого обслуживать, никогда.



А у вас у самих часто возникают разногласия? Ведь даже, будучи давно знакомыми, вы два абсолютно разных человека.
А.: По крайней мере, в написании песен таких ситуаций не возникало. В процессе диалога мы приходим к обоюдному пониманию тех или иных вещей.

Можете описать публику, которая приходит на ваши концерты? Помнится, вы говорили, что хотите, чтобы у вас были слушатели, а не поклонники.

Б.: Думаю, это всегда будет. Когда группа становится популярной, появляется много случайных слушателей. Кто-то услышал одну песню и уже готов идти на концерт. Порой я просто попадаю на эмоции, потому что хочется, чтобы нас понимали. Мы же не просто так по сцене скачем. Мы что-то рассказать хотим, донести.

В последнее время вас часто приглашают на разные телевизионные программы, порой связанные с политическими темами. На ваш взгляд, привлечение популярных людей дает ли желаемый результат всем этим политическим и прочим деятелям?
Б.: Не знаю. Я знаю, что это дает гонорары и дополнительные возможности тем, кого привлекают политические деятели. Мы отказываемся от этих предложений.



Недавно вы посетили телеканал «Дождь». Что вас разочаровало в записи той телевизионной программы?
Б.: Скорее это я разочаровал авторов и создателей передачи. Мне показалось, что они хотели от меня услышать не то, что я сказал.

Чем запомнился вам наш город? Есть ли в нем какие-либо особенности?
Б.: Последние города, где мы были, это Уфа, Сыктывкар и Казань. Во всех городах есть своя специфика. Немного по-другому слушатели реагируют. Для части публики какие-то вещи не так близки, не так воспринимаются. Люди в Казани и Уфе сдержаннее себя ведут на концерте, чем, например, в Киеве или в Минске.

Андрей, вы довольно хорошо знаете Библию, а не было ли желания попробовать прочесть Коран?
Б.: Знаешь, в таких книгах много, на первый взгляд, непонятных моментов. Поэтому всегда нужен человек на этом духовном пути, который ушел дальше, чем ты, который сможет тебе что-то объяснить, растолковать. Если я начну читать Коран сам, я каких-то моментов просто не пойму. Я в меру возможности изучал историю ислама. Про пророка Мухаммеда, про то, как произошло разделение на суннитов и шиитов, но это все на уровне истории, не больше.

А.: Очень важны люди, с которыми нужно иметь общение. Необходим духовный наставник.

Ну и последний вопрос - на ваш взгляд, у России есть светлое будущее?
Б.: Его в принципе нет, светлого будущего. Ни у России, ни у кого. Кали-Юга. Надо быть к этому готовым, ни в коем случае не впадать в депрессию или в отчаяние. Просто нужно стараться сохранить себя в этом безумном мире, сохранить свои убеждения, передать своим детям то, что ты узнал. Если мы возьмем Библию, то там об этом пишет апостол Иоанн в своем откровении. Я, конечно же, говорю исключительно о духовных вещах. О нравственности и морали. Я учился, был маленький, ходил в школу, был коммунизм, Брежнев. Я еще помню это. Потом сказали: «Все плохо, но будет лучше», и пришел Горбачев. Впереди была перестройка. Сказали: «Сейчас точно будет лучше», и пришел Ельцин. Ну и все мы помним, что происходило потом в нашей стране. Потом сказали: «А вот сейчас точно все будет хорошо», и пришел Путин.

Еще лучше?! Ну да, раньше в магазинах не было такого изобилия, как сейчас есть. Раньше не было возможности тратить свои деньги на развлечения, а сейчас есть. Раньше нельзя было так просто взять и купить машину или телевизор тот же, а сейчас запросто – кредиты дают всем. Если мы в этом плане будем рассматривать, то все стало интереснее, лучше, ярче, но если мы посмотрим другим зрением на то, что происходит, то поймем, что становится только хуже. Я помню, как было раньше, а для школьников (они родились уже в этом) – все это в порядке вещей. Для них это прикольно. Ну а дальше еще прикольней будет.

А.: Говорят, что будет лучше, но не говорят для кого. Действительно, кому-то же становится лучше. С каждым годом, с каждым десятилетием кто-то наращивает свой капитал. Для кого-то ситуация становится еще более выгодной, потому тут лжи нет, просто есть нюансы. Мне легче жить с ноткой оптимизма, потому что у меня есть уверенность, глубокая вера в то, что Господь может все, только если пожелает, если мы этого заслужим. Мне легче жить с мыслью о том, что будет лучше, иначе я буду каждый день просыпаться с ужасным настроением и писать грустные песни.